На свете, я слышала, столько цветов,
сколько и разных женщин,
И каждой женщине тайный дар
одним из цветков завещан.
Я чуть суеверна, как всякий поэт,
и многому верить готова,
Одно бы узнать: если вправду свой род
беру я с цветка, то с какого?
О нет, прародительница моя
не роза — владычица сада,
Пускай ей хвалу поют соловьи,
мне этой услады не надо.
Фиалки, ромашки и васильки,
и клевер, и мак, и мята
Не мне подарили свою красоту
и хмель своего аромата.
Пожалуй, похожа я больше всего
на крепкий шиповник колючий:
Упрямо цвету я — какою грозой
и зноем меня ни мучай,
А осенью поздней, когда вокруг
пожухлые листья лягут,
Все летние соки умею сгустить
в багряные капли ягод…
Когда же во тьме, за промерзшим стеклом,
снаружи метель закружит
И станет, любимый, сносить все трудней
порывы январской стужи,
К тебе я приду не букетом роз
не пламенным их молебном —
Настоем шиповника, терпким глотком,
живящим, душистым, целебным.